Чудовища из Норвуда [litres] - Кира Измайлова

Грегори, кажется, все равно услышал – грива его встала дыбом, но он все-таки смолчал. Я уж думала, не удержится, рявкнет! Но, видно, я угадала, а какой-никакой стыд у хозяина Норвуда еще остался…

– Словом, – сказал он, помолчав, – мои сокровища никому не приносили счастья. Земельный надел – другое дело, он не мой, а тебе хватит на то, чтобы жить безбедно. Хаммонд прибедняется, его усадебка не так уж мала, а с арендаторов он получает достаточно, чтобы накопить не на одну, а на три достойные старости. Или на пяток попроще… Но это я ему и так обеспечу.

– Я поняла, сударь, – сказала я, тронув его за локоть. – Благодарю вас.

– Пока не за что. Съездишь, выправишь нужные бумаги, тогда и поговорим.

– Ехать придется не на один день, – заметила я. – Скоро такие дела не делаются. Конечно, если заплатить, то все получится куда быстрее, но…

– Но ты хочешь повидаться с семьей, – кивнул он. – Трех дней, думаю, тебе хватит. Я сам тебя провожу, обожду в лесу.

– Сударь…

– Волки, – серьезно сказал Грегори, – сейчас они особенно злы и голодны, а в округе их много. Что двуногих, что четвероногих.

– Как вам будет угодно, – ответила я. Спорить с ним смысла не было, да и впрямь так будет куда спокойнее!

– Подарки твоим племянницам не предлагаю, – добавил он. – Уже поняла почему?

– Конечно! Только этого им и не хватало… Я сама куплю им какие-нибудь безделицы… Правда, тогда Хаммонду достанется меньше.

– Переживет. Сказал же, я прибавлю ему жалованье! Ну а здешние чудеса – не забава, если ты не вырос с ними вместо игрушек и не знаешь их подлого нрава. Денег это тоже касается, – напомнил Грегори.

– Сударь! А тот сундук золота… – вспомнила я его подарок Манфреду.

– А, это ничего, – фыркнул он. – Я уж узнал, что он с ним сделал.

– И что же? – потеребила я его за рукав.

– Зарыл в подполе и еще кое-где, – ответил Грегори. – Это он умно поступил: пусти он сразу столько денег в оборот, сразу бы спросили, откуда взял! А так он прибавляет понемножку к своим доходам от торговли, вроде и не заметно со стороны. Братец твой прижимист, так что, надеюсь, разорение ему не грозит. Сама расспросишь, во что он капиталы вкладывает…

– Попробую, только…

– Думаешь, не дознаешься? Ну так сам тебе скажу: в доходные дома, в корабли, в торговлю, да не в одну корзину все яйца складывает. Даже если какое-то предприятие и прогорит, голым и босым твой Манфред с дочками не останется. Кстати, – заметил Грегори, – все же некоторым из тех, кого я одарил сам, повезло. Они остались живы, сыты-обуты и порой даже с прибылью. Но только те, кому я всучил деньги, полученные от арендаторов, а не какие-нибудь старинные монеты или драгоценности.

– Наверное, эти деньги более… безлики, – постаралась я подобрать слово.

– Возможно.

Видно было, что разговор этот Грегори наскучил, и я не стала продолжать расспросы.

– Иди сюда, – сказал он и распахнул дверь, которую я прежде не замечала. Впрочем, до этого закоулка (как и до множества других, которых в старом доме было превеликое множество) мы еще не добрались с тряпками и швабрами. Комната, однако, выглядела почти прилично, должно быть, просто потому, что мебели в ней не оказалось.

Ан нет, заметила я, у дальней стены стояло большое зеркало. Должно быть, много лет назад перед ним прихорашивались дамы: зеркало было достаточно большим, чтобы вместить те самые злополучные фижмы, да и для шлейфа бы место осталось. Сколько может стоить такая вещь – а размеров и чистоты стекло было поистине невероятных и ничуть не потемнело от времени! – я даже представить не могла.

– Его подарила моему прапрадеду все та же фея, – негромко сказал Грегори. – Чтобы тот мог полюбоваться собою со стороны.

– А вы…

– Я иногда прихожу сюда, – ответил он. – Правда, мне часто хочется разбить проклятое стекло, но его даже камнем не возьмешь.

– Снова волшебство?

– Именно. Это зеркало показывает суть вещей. А я, – тут он невесело усмехнулся, – я отражаюсь там прежним. Нет, не трудись, ты этого не увидишь. Каждый может разглядеть только себя.

– Неужто, – пробормотала я, когда он поставил меня перед собой, и вгляделась в запыленное стекло.

– Присмотрись, ну?

– Да уж смотрю, пыль одну вижу, – ответила я. – Ну и себя, ясное дело. Правда, зеркало и впрямь с хитрецой – я в нем, пожалуй, буду посимпатичнее, чем теперь. Да и платье не мое, я таких отродясь не носила! А вы…

Тут я примолкла и внимательнее всмотрелась в зеркальную глубину. На мгновение мне показалось, будто за моей спиной стоит не неведомый зверь, а человек, словно сошедший со старинной картины: высокий, широкоплечий, с густыми черными, завитыми по тогдашней моде волосами, ниспадающими на кружевной воротник дорогого камзола, с лицом красивым, надменным и недобрым.

– Кого ты там видишь? – тихо спросил Грегори.

– Чудовище, – ответила я, и, кажется, он остался доволен этим ответом.

Глава 8

Ясное дело, отправляться в путь предстояло не сегодня и не завтра. Пока служанки дошили одежду – разумеется, я не забыла и о дорожных платьях, и те получились куда наряднее, чем мои нынешние, девушки расстарались, – пока прислали заказанную обувь…

Впрочем, скучать мне не приходилось: я подсчитала свои финансы и решила, сколько могу потратить на подарки девочкам, а сколько достанется Хаммонду. К кому обратиться в городе, я знала: повторюсь, я помогала брату с делами и многое знала не хуже, а то и лучше, чем он сам. С этим не должно было возникнуть затруднений.

Вдобавок Грегори, показав мне волшебное зеркало, не остановился на этом и то и дело звал меня, чтобы дать полюбоваться очередной диковиной (в руки, правда, он мне старался такие вещи не давать, и я даже не думала обижаться, понимая, чего он опасается). Диковин же в поместье оказалось превеликое множество, равно как и потайных комнат, скрытых коридоров и лестниц, ведущих неведомо куда. Недаром я боялась заблудиться тут! Впрочем, в некоторые двери нельзя было войти без позволения хозяина, и это к лучшему…

– Мои предки вовсю пользовались благорасположением феи, – пояснил мне Грегори. – Здесь заклятие, тут заклятие… Поверишь ли, один только ритуал введения молодой супруги в семью занимал несколько дней, и то кое-какие части дома оставались ей недоступны.

– Прямо как в легенде о рыцаре, который запрещал жене открывать одну дверь, но она все-таки не удержалась, за что и поплатилась жизнью, – припомнила я. – Это не ваш родственник?

– Не припоминаю такого, но, быть может, ему покровительствовала та же фея. Или другая, ухватки у них, полагаю, одинаковые… – Грегори помолчал и добавил: – В этом доме тоже можно пострадать от излишнего любопытства.